Эх, служба армейская… есть, что вспомнить.
Все ниже описанные случаи связаны с 33 артиллерийским полигоном, под Лугой. Весна 1976 года
Случай первый
Наш ракетный дивизион совершает учебный марш-бросок. Дорога вдоль кромки леса. Лес – слева, поле – справа. Все ничего, едем себе. Вдруг над головой со свистом проносится снаряд, рвется в поле – метрах в 100. За ним второй, третий. В поле стоят две березки. И вот возле них встают фонтаны земли. Интересно… Командир, ехавший на УАЗике впереди колонны, свернул на обочину, из машины выскочил, орет – Гони!
Проскочили без потерь.
Случай второй
Парень из нашего взвода был шофером на командирском УАЗике. И его периодически оставляли в офицерской палатке дневалить. А в палатке той хранился бидон спирта, литров на 50… Из бидона того наш парень каждый раз отчерпывал фляжечку.
Жили мы в палатке на 10 человек. Каждый день назначался дневальный, который должен был в «буржуйке» огонь поддерживать. Поэтому в обязанности дневального входило после отбоя жарить на «буржуйке» картошку. Когда картошка была готова, дневальный всех поднимал. Разливали спирт, принимали на грудь и картошечкой закусывали. А потом – спать.
Случай третий
Должен признаться, что был секретчиком, т.е. – все документы, карты и т.д. хранились в спецпалатке, в сундуке. И доступ к ним был (формально) только у меня.
В один из дней за 30 минут до подъема прибегает дневальный из офицерской палатке. Предстоит марш-бросок и надо офицерам «тревожные чемоданы» выдать.
Прибегаю в спецпалатку, все приготовил, жду. Никого нет.
Выглянул из палатки, посмотреть – где офицеры. Выглянул и… обомлел.
Представьте себе поле снежное. В нем несколько десятков палаток стоят ровными рядами. Из труб от «буржуек», торчащих из палаток ровными струйками поднимается дымок… И ни одной живой души. Мистика какая-то. Даже часовой, охраняющий спецпалатки, пропал.
Блин, даже как-то не по себе стало. Минуты полторы это продолжалось. Потом из одной палатки солдатик появился, потом из другой. Сразу полегчало.
Случай четвертый
Не знаю, как сейчас, а в 76 с бытовыми удобствами все было просто – на опушке леса был вырыт котлован, поверх бросили жерди. Кому по «большому» - милости просим на насест.
Случилось это в последний день пребывания на полигоне. Дивизия уже грузилась в эшелон. Беготни было много. Наш дивизион уже стоит колонной в ожидании погрузки. И надо ж такому случиться – живот прихватило. Нет, чтобы в лес податься. Так ведь нет, полез на «насест».
Вы уж извините за подробности, но как говорят – из песни слова не выкинешь.
Шинель подвернул, ремень с кобурой, в которой «Макаров», застегнул и повесил на шею. Только на «насесте» пристроился, ремень вдруг с шеи соскальзывает и падает. Сердце екнуло… Глаза опускаю – екарный бабай – ремень повис на хлястике, что от пряжки идет (длину ремня регулировали пряжкой). А кобура висит на самом кончике ремня, тоже нашла что-то, чтобы зацепиться.
«Насест» при малейшем движении ходуном ходит. И думаю, стоит мне пошевелиться, ремень соскользнет, утонет мой «Макаров» в дерьме. А до отъезда – час, ну может чуть больше. Меня ж командир в это дерьмо нырять заставит…
Минуту сидел, боясь пошевелиться. Потом потихоньку потянулся… взял ремень аккуратненько и – затаив дыхание – стал его поднимать. Уф… только кобура поднялась над «насестом», хватаю ее другой рукой.
Как я был рад, что все обошлось и «ныряние» отменяется – рассказывать не буду.
Живот, кстати, прошел моментально.
Вот такая – правдивая - история